Vene Portaal TV    Рестораны Эстонии    Отели Эстонии    Estonian Pages    European Photomodels    Konjak 24    Винный Клуб

     

              

internet-tv мнение эксперт путешествие недвижимость автоклуб история компьютер образование фотоклуб знакомства для детей

литературная эстония вышгород бесплатные объявления архитектура & дизайн каталог фирм и организаций эстонии ресторан отель



    

 

Вернуться на главную Русского Портала >> Вернуться на главную Рубрики >>

 



Вячеслав ИВАНОВ

«О СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЁЖИ И НЕЗДОРОВЫХ ЯВЛЕНИЯХ…»


Право «открытия» Эстонии для российских читателей послевоенного поколения по праву принадлежит писателю, без которого советская литература послесталинского периода, как и постсоветская, столь же немыслима, как, например, облик сэра Уинстона Черчилля – без «бабочки» и сигары.

Василий Аксёнов привнёс в нашу литературу дух западничества в немыслимых до той поры объёмах. Уже в самых первых своих крупных произведениях (романах «Звёздный билет», «Пора, мой друг, пора» и др.) Аксёнов вводит антураж из малознакомых доселе широкому читателю деталей. При этом не последняя роль отводится им выбору места действия. И предпочтение зачастую отдаётся Эстонии. Не только этим, конечно, подчёркивает он свое западничество («низкопоклонство» – по тогдашней официальной терминологии). Это и иронично-фамильярные ссылки его героев на «старину Хэма» (Эрнеста Хемингуэя) и на Ремарка, которыми тогда зачитывались молодые люди, рьяно отстаивающие своё право на прогрессивные взгляды; это и узкие брюки и яркие галстуки; и кальвадос как знаковый напиток современности; и так далее, и тому подобное...

Улыбаясь сегодня по поводу этого наивного эпатажа, не следует забывать, что полвека назад – а именно тогда начинался писатель Василий Аксёнов – за одну только «стильную» прическу могли исключить из комсомола и, как неизбежное следствие, – выгнать из института или уволить с работы. И сочувственное отношение писателя к этим внешним атрибутам нового времени, включение их в ткань своих произведений без всякой идеологической оценки делали их привычными, обыденными, не стоящими политических дебатов и жёстких «оргвыводов». Впрочем, оценки за него делали другие. 

Любопытна с этой точки зрения фраза из сугубо, казалось бы, нейтрального справочного издания, "Краткой литературной энциклопедии" (Москва, 1962), где Василию Павловичу Аксёнову посвящено всего-то два десятка строчек, но при этом не упущен случай сделать особый идеологический акцент: "...роман «Звёздный билет» (1961), о современной молодёжи и о нездоровых явлениях в этой среде, вызвал споры и критику в печати» (выделено автором). 

И недаром сам Василий Аксёнов стал знаковой фигурой эпохи хрущёвской «оттепели», одновременно трибуном, кумиром и адептом новой культуры, новых отношений. 

Он часто и подолгу бывал в Прибалтике, особенно в Эстонии, изъездил её если не вдоль и поперёк, то уж во всяком случае – изрядно. До последних лет жизни у него здесь оставалось немало друзей и знакомых. И, наверное, в какой-то степени автобиографичным можно считать описание им знакомства с Эстонией и Таллином героя романа

"ПОРА, МОЙ ДРУГ, ПОРА":

"1. Вся стена была залита лунным светом, темнели только ниши. Раз, два, три... восемь ниш в крепостной стене вдоль всей улицы Лабораториум. В каждую из этих ниш можно было влезть, согнувшись в три погибели, а когда-то ведь они предназначались для стражников, когда-то в каждой из них стоял стражник в латах и ещё хватало высоты для алебарды. Время нанесло несколько слоёв грязи, земли, булыжников, и вот теперь я, мужчина среднего роста, сидел скорчившись в одной из этих ниш.
Года два назад я ещё мог поиграть в стражника, мог ещё крикнуть гулко на всю улицу: «Внимание! Опасность!» Сейчас уже не могу. Сейчас я могу только сесть здесь на камни, вытянуть ноги в полосу лунного света и, глядя на носки своих ботинок, бездумно и беспечально выкурить одну за другой три сигареты. (...)
Ребята, никогда не посещайте вновь старых башен, где когда-то вам было хорошо. Ах, как хорошо мне было! Башку я тогда чуть не разбил об эти камни. Ну, ладно! (...)
Я спустился, нашёл свой пиджак, надел его и поклонился всем теням, всем призракам и всем голодным кошкам этой улицы. На сегодня хватит.
Вышел на улицу Широкую (ул. Лай. - Ред.) – шар на шпиле евангелистской церкви. Вышел на улицу Длинную (ул. Пикк. - Ред.) – милицейская машина «раковая шейка» с дрожащим султаном антенны. Иду по улице Длинной – освещённые двери буфета, велосипеды у дверей.
Возле буфета кто-то схватил меня за плечо. Я узнал Барабанчикова, маляра из нашей экспедиции. (...)
- А я сейчас на танчиках был, - сказал Барабанчиков. - Бацал с одной эстоночкой. Ну, а потом, значитца, по садику с ней прошлись. Колечко мне подарила. Глянь!
На ладони его лежало жалкое колечко с красным камешком.
- Сила! - сказал я.
- Хитрован ты! - воскликнул он, седлая велосипед, (...) и поехал по улице, распевая что-то, вихляясь и дергаясь. (...)
Я вошёл в буфет. Эстонские и русские рабочие, заполнявшие его, даже не взглянули на меня. Навалившись на высокие столы, они пили пиво и громко говорили что-то друг другу, эстонские и русские слова, и матерились, естественно, по-русски. Я взял пива и отошел к ближайшему столику. (...)

4. Утро началось с того, что приехала милиция за Барабанчиковым. Оказывается, он вчера, в большом количестве выпив пива и портвейна, насильственным образом изъял кольцо у работницы прядильной фабрики Вирве Тоом, а также угнал велосипед дорожного мастера Юхана Сеппа. Барабанчиков уверял, что на него нашло затмение, но младший лейтенант, голубоглазый эстонец, не понимал, что такое затмение. Увели Барабанчикова и на глазах всей группы посадили в «раковую шейку». (...)
Место, давно облюбованное для [съёмок] этого эпизода, было на повороте шоссе, там, где в соснах сквозило серое море, где над кюветами нависали дикие валуны, совершенно безлюдное, мрачное место. (...)
Мы старались все вместе, лихо и весело, москвичи и ребята с эстонской киностудии, взятые здесь в помощь. Мы кричали эстонцам: «Яан, туле сиа! Тоом, куле сиа!», а те нам: «Валька, давай!», «Петя, в темпе!», – и было это хорошо. (...)
Пешком я прошел через весь лес, вышел к пляжу и по телефону-автомату позвонил в гостиницу Тане. (...)
- Можно зайти? – спросил я. – Поговорить нужно.
- Только ближе к вечеру, – сказала она. – Я сейчас еду на пляж. Куда ты делся вчера?
- На какой пляж? – спросил я, разумеется, сообразив, что её будут сопровождать те трое да ещё разные там физики и Кянукук увяжется – в общем, целый шлейф.
- На Высу-ранд.
Я находился на Хаапсала-ранде.
- Хорошо, в шесть вечера, – сказал я и повесил трубку. (...)
Ровно в шесть я вошёл в вестибюль гостиницы и здесь столкнулся с автором нашего сценария. Он уже успел познакомиться с замечательной эстонкой и стоял сейчас с ней, положив руку ей на плечо, одетый на сей раз весьма аккуратно, даже изысканно. Он, видимо, сообразил, что здесь его стиль пижона навыворот не проходит: эстонки любят респектабельных мужчин. (...)»


Русский Портал. Между прошлым и будущим

 

 

 * Цитирование не является публикацией, нарушающей авторские права.

 

Отправь свой отзыв главному редактору:  viktoria@veneportaal.ee

  










     
 

По всем вопросам сотрудничества обращаться по E-mail: info@veneportaal.ee или по тел: + 372 55 48810

Copyright © 2001-2011 Veneportaal.ee Inc. All rights reserved.