Поэзия
Проза Публицистика
|
|
|
|
|
|
Станьте спонсором наших
публикаций
|
|
|||
|
|
На
этой странице
|
|
|
|
|
||
|
|
Рейн Вейдеманн
|
|
|||||
|
|
|
|
|
||||
|
|
|
|
|
||||
AD FONTES
Эстония смогла обрести независимость и восстановить ее именно благодаря тому, что этика стояла выше политики, хотя по своей форме это было политическим актом.
Минувшие десять лет дают повод рассмотреть те причины, которые вели к независимости. Некоторые из них являются как бы даром судьбы. Другие же исходили от нас самих, и от дальнейшего соблюдения этих условий зависит и будущее эстонской государственности.
Прежде всего заслуживает внимания сходство в развитии внешних и внутренних событий при обретении независимости в 1918 и 1991 году. Построение эстонского государства началось с середины XIX века с трех сторон. Первое направление связано с разработкой национальной идеологии (которую можно сравнить с самобытным мифом нации), вначале - какой парадокс! - в творчестве либеральной элиты прибалтийских немцев и вслед за тем уже в творчестве и в организованном движении эстонской интеллигенции первого поколения (напр. Ученое Эстонское Общество или основание эстоноязычной печати). Идеология эстонства родилась среди просветителей-литераторов и является в действительности такой же фикцией, как и некая история, придуманная каким-либо там писателем. Тем не менее, без коллективного самобытного мифа не произошло бы консолидации народа в нацию, факт, который в очередной раз подтверждает древнюю библейскую истину: в начале было Слово.
Не могу здесь пройти мимо статьи Ильмара Тыниссона
“Направления в эстонском национальном движении”, опубликованной 24 февраля 1932
года в Студенческой газете (переиздано: I. Tхnisson, Emajхe ддres. Tartu:
Ilmamaa, 1997, lk. 198-210), - статьи с таким же блистательным полетом мысли,
как и у его отца Яана Тыниссона, одного из эстонских идеологов и позже главы
государства. Ильмар Тыниссон, подобно представителю классической диалектики,
видит в основе восхождения на историческую арену эстонцев как нации -
противоречие, отрицание, отрицание которого, в свою очередь, приводит к новому
качеству - возникновению национального государства и “огосударствленной” нации.
Национальное самосознание в национальном государстве и в период его создания
преследует совершенно разные цели. В понятие “национальное” у Тыниссона входят
самоотождествление и культурная (не религиозная, расовая или сословная)
принадлежность. В конце 1930-х годов, как подчеркивал историк Ханс Круус,
главной целью эстонской национальности и государства было жить в своей культуре
и во имя нее. Такой взгляд на жизнь преобладал и в последующем десятилетии.
Вальтер Ранд, например, метко констатировал эту мысль в тезисе “эстонство как
творчество” (W. Rand, Eestlus on looming. Loomingu raamatukogu. Tallinn: Perioodika, 1994).
Сам себе хозяин
Второе направление в построении государства связывается с освобождением крепостных крестьян в 1819 и началом приобретения хуторов в 1860-70 годы. Принцип “Сам себе хозяин” можно было легко развить в уклад жизни со своим управлением и государственностью. Но так как технология и средства производства были еще достаточно примитивными, работа в деревне нуждалась, во-первых, в рабочих руках и, во-вторых, хотя бы функциональной кооперации ( толока, продажа продукции). Это являлось плодотворной почвой для всевозможной общественной деятельности (от земледельческих, молочных и машинных объединений до кружков домоводства и трезвенников) и формирования структур самоуправления. Я убежден, что активная гражданская инициатива в социальной сфере и сыграла роль определяющего фактора при становлении Эстонии государством в его современном понимании.
Третьей опорой при строительстве нашего государства можно символически считать появление газеты “Pдrnu Postimees” Йоханна Вольдемара Яннсена в 1857. Журналистика стала, несмотря на цензуру, публичным форумом, распространителем общественной мысли и интегратором мнений. Журналистика предоставила возможность для диалога и выявления разных интересов. Эстонская журналистика, хотя бы в младости, являлась носителем культуры и тренировочной площадкой для формирующейся политической элиты.
Накануне обретения независимости все три
составляющие сошлись в одной точке - и в прямом и в метафизическом смысле - на
вопросе земли. Главной задачей Эстонского Учредительного Собрания, созванного
15 февраля 1918 года, Юри Вильмс ставил решение вопроса о земле (J. Vilms, Kahe ilma vahel. Tartu: Ilmamaa, 1998, lk. 512).
Он, как и многие другие эстонские политики эпохи национального пробуждения, считал вопрос о земле жизненно важным вопросом эстонского народа. Решение его означало, по словам Вильмса, “конечное отчуждение земли в собственность государства”. Обратите внимание на словосочетание “в собственность государства”. Земля, отобранная у немцев, не шла на продажу или, по-нынешнему, на приватизацию (не говоря уже о “присвоении”), а шла сперва во владение государством (государственный земельный фонд) и оттуда на передел. Подчеркиваю это по той причине, что, по мнению историков, именно решения Эстонского Учредительного Собрания под руководством социал-демократов подтолкнули к земельной реформе и Освободительной войне. Проигравшей стороной оказались большевизм и Landeswehr. Из абстрактной идеи эстонского государства родились реально ощущаемые и дорогого стоившие своя земля и государство.
Давайте посмотрим теперь, каким образом эти три условия создания государства повторились в процессе восстановления Эстонской Республики во второй половине ХХ века. Обстоятельства, при которых этот процесс состоялся, имели некоторое сходство с ситуацией первого десятилетия начала века: образовались объективные предпосылки - другими словами, благоприятствовал сам исторический фон. Я имею в виду агонию Российской Империи начала ХХ века и агонию так называемой Советской империи в начале 1980-х.
Все начинается с культуры
Основой творческого процесса восстановления Эстонской Республики или, скорее, его вектором, я считаю, естественно, сопротивление культуры. На это же, кстати, обратили внимание четыре года назад в исследовательском сборнике “Return to the Western World” (Tartu Ьlikooli Kirjastus, 1997, lk. 73) Марью Лауристин и Пеэтер Вихалем. Именно сопротивление, переоценка ценностей сближает эстонскую культуру 1950-60-х с культурой эпохи национального пробуждения, которая формировалась в лоне остзейской культуры, противореча ей, вступая с ней в диалог и заимствуя у нее какие-то компоненты для сохранения своей жизненной силы. В рамках советского дискурса сопротивление официальной культуре сохранило в себе идею независимости. Я подразумеваю здесь культуру в ее самом широком смысле, не только изящные искусства, но и образование, науку - духовность вообще. Можно привести самые разные примеры поведения, которые характеризовали бы духовную жизнь последних десятилетий (после смерти Сталина) прошлого века, по моему пониманию, они все, в той или иной мере, служили сохранению эстонства.
До стихов Хандо Руннеля в 60-х открыто тему о родине не возвещали. Но эстонская культура и во время позднего советского периода являлась форумом демократизма, свободы и общечеловеческих ценностей, без чего каждая нация просто погибает. Именно благодаря демократизму и открытости эстонская нация является либеральной: нетерпимость и изоляционизм встречаются здесь скорее как исключение, чем норма.
Второе направление государственного строительства связано с гражданской инициативой, национальным духом и сотрудничеством. Понятно, что советская принудительная коллективизация оказала медвежью услугу принципу коллективизма. Любой тоталитарный режим или порядок (в том числе и экономический, связанный с глобализацией) стремится лишить субъекта свободного выбора, вследствие чего атрофируется и ответственность. Советский режим ставил своей целью разрушить социальную основу субъектности, начиная с политических корпораций и заканчивая добровольными объединениями. Несмотря на это, нашлись люди, которые сумели и в тех условиях перехитрить режим. Приведу только один пример.
Защита окружающей среды - защита эстонства
Обычно считают восстановлением национальной и культурно-политической жизни 1987 год, когда начало действовать Общество охраны памятников старины. На самом деле оживлению общественной жизни способствовал Эстонский Студенческий кружок по охране природы, созданный в Тартуском Университете и Эстонской Сельскохозяйственной Академии уже в конце 1950 годов. На его основе в 1965 году по инициативе Яана Эйларта, Арнольда Рюйтеля и других в свою очередь сформировалось Общество Эстонской Природы. Активными членами этой организации были Фридеберт Туглас, Антс Лаутер, Вольдемар Пансо, Вельо Тормис, Аугуст Санг, Бэтти Альвер, Керсти Мерилаас, Дебора Вааранди, Эллен Нийт, Юхан Смуул, Яан Каплински и многие другие. Общество Эстонской Охраны Природы со своими отделениями и всеэстонской сетью народных университетов стало прежде всего хранителем эстонской духовности и народных преданий, так же, как гуманитарные секции Научного Студенческого Общества, различные клубы и кружки, которые скрытно или косвенно занимались тем же делом.
Школой опыта гражданской инициативы, демократического самоуправления теперь воспринимаются, без сомнения, и комсомольские организации Тартуского Государственного Университета, Таллиннского Политехнического Института, Эстонской Сельскохозяйственной Академии и их летняя Студенческая строительная дружина. С точки зрения исторической национальной фактологии, нельзя умолчать о том обстоятельстве, что в 1968 именно комсомольский комитет Тартуского Государственного Университета (sic!) основал годовую литературную премию имени К. И. Петерсона (первого эстонского поэта), что было вызовом господствующей идеологии. После вручения трех призов мероприятие, как и следовало ожидать, ликвидировали.
При возращении к истокам достойное место занимает и журналистика. Обсуждение независимости государства велось при помощи эзопова языка уже с конца 1950-х, и прежде всего в разделах культуры периодических изданий. С середины 60-х к ним присоединились тартуская ежедневная газета “Эдази” и молодежный журнал “Ноорус”. Наверное, многие из тех, кто писал или читал, помнят рубрику “С читателем беседует” в газете “Эдази” или публицистические колонки журнала “Ноорус”. С конца 1960-х общественное мнение выражает и формирует еженедельная газета “Сирп я Вазар”. Хочу подчеркнуть, что прежде чем общественное мнение в середине 1980-х вышло на трибуну журнала “Викеркаар”, Викеррадио и Эстонского телевидения, оно внедрялось в сознание народа уже и через другие медиаканалы.
И снова, как в 1917, так и в 1987 году, проблемы вос-становления государственности сконцентрировались на во-просе о земле. Судьбе Эстонии угрожали планы новых разработок фосфоритов, и возродилось желание снова стать хозяином своей земли и государства.
Эстония рождена этикой
Помимо упомянутых трех направлений, хочу обратить внимание еще на два существенных метафизических истока. Одним из них является трансформативность, т. е. “передвижение” личностной идеи, например, той, что выражена принципом “Сам себе хозяин”, - до идеи нации и государства. Второй исток еще важнее, это - осознание и акцептирование своего коллективного “я”.
Для упрощения этой мысли сделаю небольшое отступление, обратившись к одному крупному философу, который занимался вопросами социума и морали, Иммануэлю Левинасу. По его теории примата вторичности, общественные отношения являются несостоятельными, если ими управляет только знание (E. Levinas, Eetika ja lхpmatus. - Akadeemia, 1996, lk. 515). Левинас говорит: “Бытие определяет отношение к бытию. Отношение к бытию входит в характеристику бытия” (lk. 503). Иными словами, жизнь определяется тем, какие ценности мы исповедуем. По примеру Бергсона, Левинас называет это интенциональностью, или напряженной направленностью сознания.
Он высказывает еще одну мысль: “Реальность нельзя определять только исторической объективностью, но также, учитывая некий секрет, нечто, прорывающее - в зависимости от своих внутренних интенций - заданность исторического времени /- - -/. Общественный плюрализм возможен только исходя из этого” ( lk. 532).
Чем же является “секрет” по Левинасу? Мне думается, это то, что Кант в своей “Этике” называет категорическим императивом. Это, прежде всего, ответственный выбор, сделанный во имя высшей, фундаментальной необходимости. И поэтому (по мнению Левинаса) политика всегда должна быть подконтрольна этике (lk. 524).
По моему убеждению, Эстония обрела независимость и восстановила ее благодаря тому, что ощутила свою самоценность в высшем смысле, а не просто в рамках наших будничных забот: мол, весь мир, Эстонское государство и все остальное существует для нас. Оба процесса обретения независимости состоялись благодаря тому, что этика стояла выше политики, хотя по своей форме это было политическим актом.
Но с обретением свободы нас стала волновать мысль, сумеем ли мы сохранить приоритет этики перед политикой, на чем основывается наше доверие к реформам. Один из лидеров движения за независимость Эстонии, Эдгар Сависаар, сформулировал эту мысль следующим образом: помимо решения политических и экономических задач, нам надо постараться сохранить в народе высшие этические нормы, его самоотверженную готовность “во имя свободы питаться и кожурой картошки” (E. Savisaar, Usun Eestisse. Tallinn: TEA Kirjastus, 1999, lk. 10). Все шло, к сожалению, по-иному, и события последующих лет протекали больше в политической, чем этической обстановке. Очень скоро народ нашел себя в раннекапиталистических джунглях, в стране, свободной от всяких правил, где признается только право сильного, - посреди мелких политических интриг, параноического бреда, непотизма, различных курбетов и корпоративных игр. Яан Каплински предупреждал уже в 1993 году, что слабость эстонского общества может привести к отчуждению народа от своего государства, но в соответствии с господствующим мнением того времени объяснил происходящее как нормальную парадигму демократизма.
В поисках истоков эстонской независимости я обнаружил их неразрывную связь с нашим днем. В исторические мгновения обретения независимости эти глубинные истоки вдруг открываются, словно волшебная Тухала* ранней весной. Остальное время они текут и влияют на нашу жизнь скрыто (если вообще еще текут и влияют). Поэтому сегодня, 10 лет спустя, когда Эстония вновь обращена, смею напомнить очень привлекательную для меня мудрость древних римлян: ad fontes! - назад к истокам!
Перевела с эстонского
Марика КУЧКОВА
Читателей
считает:
|
|
Copyright ©
Veneportaal! Inc. All rights reserved.
Все официальные
права на торговую марку Русский Портал принадлежат Эстонско-Чешской
торгово-промышленной палате.
Какое либо
цитирование информации допустимо только со ссылкой на первоисточник.
Все вопросы и
замечания направлять по info@veneportaal.ee или по тел + 372 55 48810